Преследуемый. Hounded - Страница 57

– Ладно, как скажете! – процедил медик недовольным тоном.

Похоже, он не мог долго выдерживать угрозу судебного иска.

Они с напарником принесли носилки, и меня вместе с Фрагарахом погрузили в машину. К счастью, Хименес и остальные копы были заняты. Я это прекрасно понимал. Их совершенно не привлекала перспектива того, что в течение пары часов пресса прознает о вопиющем инциденте. Еще бы – местные полицейские застрелили своего же детектива – такое не каждый день случается. Ну и шумиха начнется!

– Пока, Аттикус! – попрощался со мной Хал, помахав рукой. – Снорри о тебе позаботится: я его обо всем предупредил. И не беспокойся об этих парнях, – добавил он, указав на медиков. – Лейф нанесет им ночью визит и сотрет им память подчистую.

На меня уже нацепили кислородную маску, поэтому я сумел лишь слабо кивнуть в ответ.

‹Выздоравливай, Аттикус. Я буду скучать. Оборотни не умеют со мной разговаривать. И от маскировки я весь чешусь›, – встрял Оберон.

‹Вероятно, мы увидимся завтра за ланчем›.

‹А там будет колбаса?›

‹Только если Хал скажет, что ты хорошо себя вел›.

‹Я не забуду твое обещание›, – фыркнул Оберон.

Я улыбнулся, а машина «Скорой помощи» ловко вырулила на Милл-авеню. Наконец-то!

‹Ладно, будь хорошим псом!› – добавил я напоследок и попытался посмотреть в окно.

Мы как раз проезжали кафе «Триппи-Хиппи». Наркоманы, вечно болтающиеся возле забегаловки, определенно получили новый повод для паранойи. Сирены плохо действуют на их помраченное сознание.

Надо сказать, что поездка в машине «Скорой помощи» – занятие одновременно скучное и вызывающее стресс. Я захотел отвлечься и задумался. Медик, донимавший меня расспросами, похоже, потерял ко мне интерес, поэтому я решил немного попудрить ему мозги. Лейф все равно позаботится об остальном, а я расслаблюсь и «поймаю волну» (ведь именно таким образом я и сохраняю молодость).

Я уставился на врача и принялся за дело. Воспользовавшись энергией своего амулета, я связал несколько нитей из резинки его трусов с волосками, расположенными на спине парня. Трусы тотчас врезались ему между ягодиц. Это было смешно в течение двух тысяч лет, но производит куда более сильное впечатление, когда твоя жертва источает самодовольство и корчит из себя всезнайку.

Однако кое-что я упустил – медик завизжал, как девчонка.

– Ай! – пронзительно кричал он. – Какого хрена!

Он попытался резко вскочить, ударился головой, а я громко расхохотался. В результате я начал плеваться кровью и почувствовал острую боль. Очевидно, я ее заслужил. Я испачкал кровью кислородную маску, и мне пришлось отпустить медика на свободу, чтобы тот мне помог.

Наверное, бедняга решил, что его вопли и ужимки вызвали у меня очередной приступ кашля, и стал очень заботливым (правда, после того, как привел в порядок собственные трусы).

В общем, я повеселился. Признаюсь, это была моя лучшая поездка в машине «Скорой помощи».

Когда мы подъехали к больнице и второй медик подошел к своему коллеге, чтобы помочь управиться с носилками, он заметил, что мистер Ягодицы сильно покраснел.

– Что случилось? – осведомился врач.

– Пациенту стало немного хуже, но сейчас состояние стабильно, – ответил мистер Ягодицы, спуская носилки на тротуар и покатив меня к отделению экстренной медицинской помощи.

– Ты какой-то испуганный, – заявил его напарник. – Ты в порядке, приятель?

– Да, – огрызнулся мистер Ягодицы. – Все отлично. Я… Ой, господи!

Я не удержался – уж слишком уморительно он солгал – ну, как тут устоять?

Не зря говорят, что смех – лучшее лекарство, но теперь-то я знаю наверняка, что у автора этого крылатого выражения были абсолютно здоровые легкие.

Снорри Йодурссон осмотрел меня во время нового приступа кашля. Оборотень выглядел лет на сорок, хотя, конечно, был значительно старше, как и все члены стаи. Он уже подготовился к хирургической операции и вышел к нам в синих брюках и куртке, которые подчеркивали его поразительные льдистые глаза и густые светлые брови. Острый нос и волевой подбородок делали Снорри похожим на бога грома, впрочем, если учесть антипатию стаи к Тору, подобный комплимент был весьма сомнительным.

Снорри предпочитал довольно-таки эксцентричную стрижку: его волосы оказались короткими по бокам, а на макушке оставались длинными и растрепанными, как у юного придурка студента – о чем я ему также не собирался сообщать.

– У тебя, похоже, выдался неудачный день, Аттикус, – констатировал он, шагая рядом с каталкой, которую пара медсестер везла по направлению к лифту. – Не хочешь ввести меня в курс дела?

– Я могу говорить свободно? – уточнил я, покосившись на медсестер.

– Девочки работают на меня, – усмехнулся Йодурссон и зашел в кабину следом за медсестрами. – Ты можешь рассчитывать на их благоразумие, пока хорошо за него платишь.

– Ясно. Итак, тебе нужно откачать кровь из моего легкого, – произнес я. – И, пожалуйста, используй местную анестезию. Мне нельзя терять сознание.

– Если тебе больше ничего не требуется, то в серьезном вмешательстве нет нужды. Мы засунем трубку тебе в горло, а затем откачаем жидкость при помощи специальных магнитов. Стандартная процедура при воспалении легких! А обезболивание тебе, естественно, не повредит, потому что ощущения могут быть не самыми приятными. Но не нервничай, я выполню твою просьбу, и ты будешь в сознании. Устраивает?

– Превосходно. Но сразу после процедуры мне надо покинуть больницу, так что запиши меня как амбулаторного пациента. А счет отправь Магнуссону и Хёуку, обойдемся без страховки. И включи в свои бумаги все тесты и анализы, которые вы бы сделали для обычного человека. Не сомневаюсь, ты знаешь эту схему. Не забудь упомянуть пулевое ранение и то, как ты мастерски меня зашил. Сам понимаешь, копы не дремлют, а я хочу выкрутиться.