Преследуемый. Hounded - Страница 65

– Между прочим, в ковене Родомилы еще одиннадцать колдуний! Лакша может сразиться со столь серьезным противником?

– Лакша запросто справится со всеми – при условии что у нее будет ожерелье.

– Правда? – Если Лакша не слишком самоуверенна, ее могущество выглядело пугающим.

И почему меня в последнее время окружает столько ведьм?

– А что вообще такого особенного в ожерелье?

– Скоро ты сам узнаешь. – Грануаль отмахнулась от моего вопроса. – А пока не отвлекайся. Лакша весьма довольна тем, что ты вытащил ее на сушу, но, если ты поможешь ей снова обрести свободу, она щедро тебя отблагодарит. Поверь ей, друид.

– И что я должен делать?

– Отвлеки Родомилу, и тогда Лакша вернет себе ожерелье.

– Ты что-то от меня скрываешь. Допустим, она расправится с Родомилой и переселится в рубин. Или нет?… Вдруг Лакша станет жить у ведьмы в голове?

– Ты очень сообразительный друид, – улыбнулась Грануаль. – Но у Лакши – свои планы. Она была чудесным гостем, но мы обе уже готовы мирно расстаться. Позже Лакша тебе все объяснит. И, наконец, последнее, но не менее важное, – моя благодарность. Я не способна дать тебе колдовскую силу или наложить заклятие на твоих врагов, но я уверена, что смогу отработать свой долг. Ученики всегда выполняют любые желания своего наставника, верно?

– А если я не собираюсь заводить учеников? – возразил я. – Пока я прекрасно без них обходился.

– И тебе понравилось, что в тебя стреляли?

– Давай я просто помогу Лакше и мы останемся друзьями?

– Тогда сделка отменяется. Лакша не уйдет, если ты не сделаешь меня ученицей.

– Что? – Я нахмурился. Подобного расклада я не ожидал. Обычно чужак, проникающий в сознание смертного, игнорирует его желания и потребности. – А почему ее волнует твоя судьба?

– Лакша понимает, что меня не привлекает работа в пабе. Мне скучно разливать пиво местным работягам и строить им глазки. Я мечтаю изменить свою жизнь. Ведь мне всего двадцать два года. Я хочу учиться.

– Это хорошо, поскольку последователи нашего учения должны каждый день стремиться к новому. Но если я откажусь? Лакша останется у тебя в голове навсегда?

Грануаль пожала плечами.

– Нет, мы придумаем что-нибудь еще и со временем найдем возможность вернуть ожерелье. Поищем, есть ли в городе другие люди, желающие заслужить благодарность колдуньи.

– И что тогда будешь делать ты? Попытаешься стать кем-то еще?

Грануаль посмотрела мне в глаза, и я увидел в них искрящуюся изумрудную зелень, напомнившую мне о лугах родной Ирландии.

– Если ты не согласишься, я буду ведьмой, как Лакша. Но я не хочу такой участи.

– И почему же? – усмехнулся я, хотя вопрос был для меня крайне важен.

Я решил, что, если она попытается отшутиться, станет кокетничать или подлизываться, я ей откажу. Однако Грануаль не стала отвечать сразу – возможно, прислушивалась к Лакше?

– Есть несколько причин, – тихо проговорила она в конце концов. – Лакша – древняя ведьма и очень подкована в магии. Но она молода по сравнению с тобой, Аттикус: ты даже гораздо старше тех созданий, каких только ей довелось увидеть на своем веку, не считая богов. И ты уникален, Аттикус. Ты – единственный в своем роде. Ты был свидетелем легендарных событий прошлого и видел, как зарождается история… Вот почему я прошу тебя взять меня в ученицы. Мне нужно понять, что действительно происходило в прошлом, и я хочу постичь мудрость кельтов. Человечество так забывчиво, Аттикус, и нельзя допускать, чтобы магия друидов исчезла!.. Тебе нужны последователи. Дело в простом принципе: лучше знать, чем не знать, знание – это сила, и так далее.

Я слышал и худшие объяснения.

Грануаль приблизилась к краю бездонной пропасти лести, внимательно заглянула в нее, но в последний момент отступила.

– Мне кажется, кельтское волшебство немного пугает Лакшу, и я говорю это, рассчитывая, что она на меня не обидится. – Грануаль сверкнула белками глаз, вероятно, она вела какой-то короткий внутренний диалог с ведьмой, и опять посмотрела на меня. – А меня тревожит магия Лакши. Я не собираюсь играть с огнем! Иногда у меня появляется опасение, что мне придется водиться с персонажами Лавкрафта и совершать ритуалы, которые противоречат моей морали и пищеварению. Ногти и телесные жидкости – фу! – Грануаль содрогнулась. – Но твоя сила идет от земли, да?

– Да.

Грануаль указала на мою руку, испещренную кельтскими узорами.

– Лакша сказала, что в татуировках заключен скрытый смысл.

– Правильно.

– С такими вещами я вполне могу жить.

– Ты уверена? Порой друид уступает ведьме в силе. Если тебе нужен мощный магический поток, присоединись к какому-нибудь ковену… или не разлучайся с Лакшой. Колдуньи имеют доступ к неограниченному количеству энергии. Куда до них старичкам-друидам!

– Существуют разные виды силы, – возразила Грануаль. – Ведьмы могут доминировать и уничтожать. Твой дар направлен на защиту и созидание.

– Нет, – заявил я. – Боюсь, ты слишком романтизируешь ситуацию. Я тоже могу властвовать и разрушать. Энгус Ог, несомненно, взял под контроль Фейглса. А Брес пытался меня уничтожить, используя чары. Но я справился с обоими противниками, не так ли?

– Ладно, допускаю, – согласилась Грануаль. – Любую вещь можно извратить, и тут уже ничто не поможет. Но я сейчас говорю о цели, Аттикус. Лакша иногда прибегает к ритуалам, которые не очень-то и безобидны. Сам посуди: твою магию можно использовать и с дурными, и с благими намерениями, а вот определенная часть заклинаний Лакши несет в себе только зло. Уловил, в чем разница?