Преследуемый. Hounded - Страница 5

Жажда мести бушевала в моей крови, и я чувствовал, как магия течет по татуировкам – в том сражении я участвовал на стороне фениев и отчаянно стремился добраться до напыщенного сноба короля Карбре. Но Морриган выносила окончательный вердикт, а когда богиня смерти говорит, что ты должен покинуть поле боя, ты беспрекословно ей подчиняешься. После того как началась моя – теперь уже многовековая – вражда с Энгусом Огом, Морриган всегда пыталась предупредить меня об опасности, поэтому я думаю, что мне следует испытывать по отношению к богине искреннюю благодарность. По крайней мере, Морриган никогда не склонна недооценивать силы моего противника и не забывает сообщать мне о его кознях – а ее страсть к преувеличениям можно расценивать как милую черту характера.

– Он специально ввел тебя в заблуждение, спутав твои мысли, Морриган, – проворчал я. – Энгус нередко такое проделывает.

– Ты прав. Но я посоветовалась со стаей воронов, и их предзнаменования касательно твоего положения были удручающими. – Я поморщился, но Морриган продолжала прежде, чем я успел ее перебить: – К сожалению, ты не слишком веришь в предсказания и требуешь точности, поэтому я обратилась к гадательным палочкам.

– Ух ты! – выдохнул я.

Неужто Морриган всерьез отнеслась к вопросу моей жизни и смерти?

Существует множество способов бросать камни, руны или еще как-то использовать эти предметы, интерпретируя их комбинации в качестве картин будущего. Я в принципе не против подобного гадания – наблюдение за облаками или полетом птиц порой озадачивает меня куда больше, хотя и бросание палочек также означает чистую случайность. Птицы летают, поскольку хотят есть, спариваться или найти что-нибудь подходящее для своего гнезда, да и судить о моем или чужом будущем по рисункам на небе представляется мне нелепейшим занятием. С точки зрения логики швыряние палок на землю с гадательной целью ничем не лучше, однако здесь есть некий важный момент. Мое участие в ритуале и энергия обязательно привлекут Судьбу, которая остановится и молвит: «Вот такая пьеса и развернется на подмостках твоего личного театра».

В прошлом друиды приносили в жертву животных и узнавали о будущем по их внутренностям, но лично я считаю данную практику нездоровой и расточительной – ведь хорошего цыпленка, быка или барана использовали не по назначению. Сегодня люди говорят о таких методах гадания: «Какая жестокость! Почему они просто не могут быть веганами, как я?» Но вера друидов предполагает вполне счастливую жизнь после смерти, а возможно, и перерождение, причем не один раз, а целых десять. Поскольку душа никогда не умирает, разве имеет значение, если плоть пострадает от ножа? Но жертвоприношения – это не мое. Есть гораздо более привлекательные и надежные способы заглянуть Судьбе под юбки.

Друиды вроде меня кладут в мешок двадцать палочек, помеченных, с использованием огамического письма, именами двадцати деревьев Ирландии. Каждая несет огромный пророческий смысл – почти как карты Таро.

Расположение палочек относительно самого гадающего и является предсказанием. Естественно, положительные предзнаменования могут запросто соседствовать с негативными, что не очень-то и вдохновляет…

Итак, надо вслепую извлечь из мешка пять палочек и швырнуть их перед собой, а потом интерпретировать полученные результаты.

– И что получилось? – спросил я у Морриган.

– Четыре легли не так, как надо, – сказала она и, повернув голову с черными бусинами глаз, посмотрела на меня в упор.

– И какие деревья с тобой говорили?

Морриган нахохлилась. Наверное, она приготовилась к тому, что после ее ответа я хлопнусь в обморок совсем как стянутая корсетом барышня из романа Джейн Остин.

– Фейрн, Чиннех, Ньетал, Ора, Ийо.

Ольха, Остролист, Тростник, Вереск и Тис. Первый символизировал воина и был одновременно однозначным и невнятным символом. Остальные сообщали, что некоего воина, кем бы он ни был, ждут крупные неприятности. Остролист указывал на тяжелые испытания и серьезные вызовы, Тростник кричал о страхе, Вереск предупреждал о неожиданностях, ну а Тис предсказывал верную смерть.

– Ясно, – проговорил я равнодушным тоном. – И каким образом воин и смерть вступают во взаимоотношения?

– Тис лег поперек Ольхи.

Понятно. Воин умрет. Он удивится появлению смерти, испугается до ужаса, будет отчаянно с ней сражаться, но она неизбежна.

Морриган заметила, что я присмирел, и спросила:

– И куда ты направишься?

– Я еще не решил.

– В пустыне Мохаве есть отличные уединенные места – не чета твоему захолустью, – прокаркала она.

Похоже, Морриган хотела произвести на меня впечатление своим знанием американской географии, поскольку прокололась на Ираке. Мне стало интересно, известно ли ей про распад Югославии или про то, что Трансильвания является частью Румынии. Бессмертные обычно не обращают внимание на геополитику.

– Морриган, я пока еще нахожусь в раздумьях.

Ворона, сидевшая на бюсте Ганеши, ничего не ответила, но ее глаза на короткое мгновение обрели алый цвет, и, должен признать, мне стало немного не по себе. Морриган действительно не являлась моим лучшим другом, и я был в курсе, что наступит день – возможно, именно сегодня, – когда она решит, что я засиделся на этом свете.

Вероятно, ей надоело терпеть мое высокомерие. Ладно, тогда мне конец.

– Дай мне пару минут, чтобы поразмышлять над предсказанием, – сказал я и осекся.

Мне следовало быть поосторожнее со словами!

Глаза-бусины Морриган опять полыхнули огнем, а ее голос зазвучал тише, чем прежде, но от едва заметных обертонов у меня волосы зашевелись на затылке.