Преследуемый. Hounded - Страница 30

Короче говоря, я врезал ведьме.

Эмили взвизгнула и отшатнулась, вцепившись рукой в нос.

Я его сломал и чувствовал себя отвратительно, несмотря на то что Эмили собиралась сделать со мной кое-что и похуже. Пока она находилась в шоке и пыталась осознать, что произошло, я воспользовался ее плачевным состоянием и начал спокойно говорить:

– Ты на меня напала, и я защищался. Твоя пощечина могла привести к моей смерти или к серьезному недугу, а я не собирался этого допустить. Если ты намерена использовать магию против меня здесь и сейчас, напомню тебе, что осторожность еще никому не мешала.

– А я напомню тебе, что я не так беспомощна, как ты, возможно, считаешь! – рявкнула она. – Родомила обо всем узнает!

– Прекрасно. Я продемонстрирую ей запись с камеры видеонаблюдения, – заявил я, кивнув на стену, – там отлично видно, что ты напала на меня первой. Именно ты дала мне основания думать, что близко сотрудничаешь с моим заклятым врагом, и я имею полное право считать твои намерения враждебными.

– Давай, попробуй хотя бы что-то доказать! – крикнула она, сверкая глазами.

– Мне не нужно пробовать. – Я хихикнул. – У меня все схвачено.

– Хватит врать, друид! – заорала ведьма и, охваченная яростью, бросилась прочь (ее шлепанцы так и заскрипели по деревянному полу магазина). – Очень скоро ты пожалеешь о том, что сделал!

– Пока! Удачи тебе! И не забудь прийти завтра и выпить свой чай! – Я весело помахал Эмили на прощание, а она с грохотом захлопнула дверь.

‹Она захочет отомстить›, – резюмировал Оберон, когда мы остались одни.

– Не нервничай, дружище, – сказал я вслух и, взяв ложку, выбрался из-за прилавка. – Бывало и похуже.

‹Ты что делаешь?› – поинтересовался Оберон и с любопытством затрусил следом за мной.

Я присел на корточки и принялся внимательно разглядывать дверной коврик.

– Ага, нашел!

Я обнаружил каплю крови, которая еще не успела впитаться в ткань: совсем мало, но для моих целей достаточно. Сперва я аккуратно соскреб ее с поверхности, а потом посмотрел в окно, чтобы проверить, насколько далеко находится Эмили. Ведьма как раз садилась в машину, припаркованную на противоположной стороне улицы – ярко-желтый «Фольксваген»-жук. Что ж, пора действовать, пока она меня еще не заметила!

Я выскочил наружу, сказав Оберону, что скоро вернусь, и по дороге сбросив сандалии.

Зарывшись пальцами ног в клумбу и призвав стихийную магию, я начал шептать заклинание, одновременно вбирая в себя силу земли. Эмили сразу же все почувствовала: вздрогнув, ведьма обернулась и уставилась на меня. Я продемонстрировал ей ложку и широко улыбнулся, мол, гляди! Эмили незамедлительно поняла, какую оплошность она допустила: у нее моментально отвисла челюсть, но надо отдать ей должное: ведьма зашевелила губами и нахмурилась, сосредоточившись на ответном заклинании. Я понял, что теперь нельзя терять ни секунды. Слизнув с ложки ведьмовскую кровь, я успел завершить магическую формулу. Эмили выбросила в мою сторону руку с растопыренными пальцами, я догадался, что она что-то в меня швырнула, но почувствовал лишь легкое дуновение ветерка.

Через пару секунд Эмили подкинуло вперед: ведьма упала грудью на руль, и машина загудела. Ха! Эмили продолжала отчаянно сопротивляться друидскому колдовству, но не смогла лишить меня источника силы. Умная, бестия, но недостаточно быстрая. Заклинание, которое я использовал, на самом деле являлось оберегом, а это означало, что любая магия, направленная против меня, возвращалась к противнику бумерангом.

Избавиться от заклинания ведьма могла только одним способом – полностью сменив свою кровь.

Откинувшись на спинку сиденья, Эмили прижала руку к груди. Вероятно, у нее пострадало ребро или даже два: ее ждал трудный день и визит к местному целителю. Мне стало интересно, что ей про меня рассказали. Знает ли она, сколько мне лет? Может, думает, что я беспечный друид-молокосос, размахивающий остролистом и омелой?

Эмили наградила меня взглядом, исполненным лютой ненависти, я же добродушно улыбнулся и послал ей вдогонку воздушный поцелуй. Она сделала непристойный жест, который показался мне совершенно бессмысленным, завела двигатель и умчалась в сторону Юниверсити-Драйв.

Насладившись победой, я вернулся в магазин. Ко мне подбежал Оберон и принялся тереться о мои ноги – довольно странное ощущение, ведь пес до сих пор оставался невидимым.

‹Здесь никого нет. Почеши меня за ухом›.

Я нащупал его мохнатую голову и выполнил просьбу волкодава.

– Ты у меня молодец, приятель. В следующий раз мы отправимся на охоту в горы Чирикауа. Это к югу отсюда, и, я думаю, тебе там понравится.

‹А кто водится в тех горах?›

– Чернохвостые олени. Если повезет, нам удастся поймать и снежных баранов.

‹Когда мы отправимся на охоту?›

– Полагаю, когда заварушка закончится, – признался я. – Конечно, ты уже сгораешь от нетерпения, но пока тебе надо затаиться и слушать своего хозяина. Но обещаю, что, когда мы вырвемся на свободу, ты получишь огромное удовольствие от нашей вылазки в горы. Да и сейчас тебе скучать не придется: нас в любой момент могут атаковать.

‹Правда?›

– По-моему, это случится, когда я высуну нос на улицу.

Оберон повернулся к двери и повел ушами.

‹Кто-то идет›.

Порог магазина переступил покупатель, который искал «Упанишады», а за ним потек поток людей: кто-то заходил просто поглазеть на оккультный ассортимент, а кто-то решался приобрести безделушку или книгу.

Вскоре вернулся и Перри. После того как я выдал постоянному клиенту чашку «маленького папиного помощника» (мое кодовое название чая для улучшения работы простаты), заверещал телефон. Звонили из ковена Родомилы.